Оказывается, на Западе (и на продвинутом востоке тоже) существует такой неожиданный формат ресторана (или кофейни, или кафе, или даже просто – закусочной), который определяется коротким, всем понятным и необычайно точным термином – формат The Cinema World, а сокращённо — (CW).
Если вы увидите где-нибудь обозначение какого-нибудь ресторана как CW restaurant, знайте – внутри вас ждёт антураж необычный, стилизованный под некий культовый молодёжный сериал (часто винтажный), стилизованный под культового актёра или актрису, ресторан или зал, стилизованный под целый киножанр (например, под вестерн или под аниме), зал, заточенный под целую эпоху в кино, а то и под конкретный единственный культовый фильм.
Например, можно встретить необычные ресторанчики (а скорее, всё же— кафе), полностью стилизованные под кинокартину «Амели», под фильм «Завтрак у Тиффани», конечно, под «Некоторые любят погорячее» («В джазе только девушки») и под «Крёстного отца».
В таком жанровом, тематическом ресторане будет играть соответствующая музыка, на стенах будут висеть соответствующие постеры — но и не только. Это лишь бюджетный минимум, который можно сделать, оформляя своё концептуальное заведение общепита под стиль фильма или киноэпохи. Дальше надо проявлять свой вкус и свою концепцию.
Один из ярких примеров своей концепции – ресторан в Южной Корее, в городе Daegu (Тэгу — ударение на последний слог). Город Тегу – является четвёртым по величине городом в Южной Корее и столицей провинции Северная Кёнсан.
Это концептуальное трёхэтажное знание является раем для мальчишек в возрасте от 3-х до 80-ти лет, тех мальчишек, которые обожают киберпанк в любом его изводе.
Первый этаж корейского ресторана в стиле киберпанк занимает огромный холл (где можно устраивать разного рода мероприятия, выставки, шоу), второй этаж — собственно, кафе, где едят незамысловатую мальчишескую еду – кофе и бутерброды, а на третьем этаже расположена внушающая почтение и трепет экспозиция.
Это — коллекция всех робото-монстров, флора и фауна Вселенной культовых поколенческих сериалов:
- Чужие,
- Другие,
- Звёздные Войны,
- Робокоп,
- Star Trek,
- Терминатор,
- Predator… …
Владелец этой коллекции экспонатов-киберпанк и ресторана-музея – господин Woong Cho. За коллекцию робокопов и терминаторов ему уже предлагали миллион долларов. Но детство не продаётся, сказал господин Чу.
© – портал бизнес идей
1000 идей в Google+
29.04.2013
Открой свой онлайн-бизнес!
Прибыльный онлайн-бизнес на трансформационных играх. Все включено для старта: комплекты игр + онлайн-обучение «под ключ».
Подробнее
Техника креативности «Сам себе бизнес-тренер» или «Шесть шляп мышления 2.0»
Что делать, когда под рукой нет креативной команды? Модифицируем всемирно известную техники креативности “Шесть шляп мышления” так, чтобы придумывать новые идеи можно было в одиночку.
Техника креативности «Мозговой штурм 3.0»
Какие самые распространенные ошибки допускают организаторы обычных мозговых штурмов, и как без усилий многократно повысить количество идей с одного мозгового штурма? Руководство к действию.
Техника креативности «Стартап»: тотальный апгрейд бизнеса за полчаса
Иногда, чтобы двигаться дальше, нужно посмотреть на все происходящее свежим взглядом. Но сказать и сделать — вещи разные. Какие методы помогут развеять муть и найти новые направления бизнеса?
Еще интереснее
Когда время идет в ногу с фантастикой
Теперь, когда я усыпил вашу бдительность, я могу перейти к Киберпанку нашего времени. Я, конечно, не знаю, каким будет мир игры, ибо мы видели только трейлеры и небольшие части геймплея, но разработчики уже показали, что временные рамки игры будут прямым продолжением оригинала в мягкой обложке из редакции игры 1980 и 1990 годов Cyberpunk 2020.
Майк Пондсмит решил начать свое приключение во времена, которые он в 1988 году вполне мог ожидать, ориентируясь на культуру своей эпохи. И это даже не 2020 год — первое издание игры повествовало про 2013-тый. Как мы все знаем, сейчас его прогнозы и реальность во многом расходятся. Разрыв так велик, что его виденье можно считать устаревшим. Нет евродолларов, США не впал в экономический кризис, а панк-рок уже не тот, каким был раньше.
Вы могли бы разумно попытаться защитить это видение, сказав, что основные элементы киберпанка являются сегодня частью нашего мира. Корпорации правят миром? Может быть, они не так могущественны, как в Cyberpunk 2020 или Cyberpunk 2013, но их влияние на нас значительное. Растущее социальное неравенство, вызывающее еще большую напряженность? Есть. Есть технократия, массовая слежка за населением, столкновение культуры, приводящее к регрессу, племенным и националистическим тенденциям, напоминающим банды будущего? Майк Пондсмит в значительной степени предсказал это 30 лет назад.
Но все не так просто. Автору не нужно было предвидеть многие из этих явлений — все это происходило прямо на его глазах, хотя и не так интенсивно. Гигантские города будущего были вдохновлены мегаполисами Японии. Развитие технологий можно проследить еще с начала 1960-х годов. Обсуждение закона Мура породило идеи, которые спустя годы были озвучены как «технологическая особенность».
Единственная вещь, которая была новая — игра рассказывала историю человечества, потерянного среди процессоров и кучи данных, лучше всего проиллюстрированную киберпсихозом. Социальные преобразования также не были чужды концепции в мире 1988 года, когда коммунизм СССР делал шаги к пропасти. Было очевидно, какие настроения будут в обществе несколько следующих лет.
Киберпанк и зеркальные очки: отражения в моде и культуре
«Выберешь синюю таблетку — проснёшься утром в своей постели и поверишь, что всё это было просто дурным сном». Источник: оригинальная статья.
Как раньше только не называли то, что мы теперь понимаем под словом «киберпанк». В восьмидесятые годы первопроходцы жанра использовали термины каждый кто во что горазд: «фундаментальная твёрдая научная фантастика», «техноманьяки вне закона», «волна восьмидесятых», «нейромантика». Какое-то время «киберпанк» даже приравнивался к «компании в зеркальных очках». Это случилось в основном не столько из-за выхода книги «Зеркальные очки: Антология киберпанка», сборника небольших рассказов под редакцией Брюса Стерлинга, сколько благодаря Движению — группе, состоявшей из самого Стерлинга, Джона Ширли, Льюиса Шайнера, Пэт Кадиган, Руди Рюкера и Уильяма Гибсона, часто появлявшихся на публике в своём любимом аксессуаре: зеркальных солнечных очках. В предисловии к сборнику Стерлинг высказал мысль, что «непрозрачные стёкла скрывают выражение глаз и тем самым не дают „нормальным“ понять, что рядом некто сумасшедший и скорее всего очень опасный». По его словам, так можно отличить тех, кто «смотрит вдаль поверх голов, нагло таращась на солнце, мечтателей, рокеров, байкеров, полицейских, всех, кто ставит себя выше закона». Таким образом «блестящие хромом или матово-чёрные» очки, на которых Стерлинг не раз акцентировал внимание как на «иконе стиля», фактически стали культовым предметом для Движения, а впоследствии стали регулярно мелькать в разных произведениях как литературный штамп.
Примерно в тот же период Стерлинг и Льюис Шайнер написали «Моцарта в зеркальных очках» (1986), про путешественника во времени, отправившегося в прошлое с целью изменить ход событий в будущем. Но чтобы получить желаемое, главному герою приходиться приторговывать товарами из своего хронологического отрезка (или, как он именуется в тексте, «оригинального времени»), взаимодействуя при этом с историческими персонажами вроде Марии-Антуанетты или Вольфганга Амадея Моцарта, который в итоге и пристрастился к джинсам, кожаным курткам и пресловутым очкам.
Сюжет, играя на анахронизмах, представляет читателю пятнадцатилетнего Моцарта со всеми его щёгольскими привычками как стереотипного миллениала — таким, какой современную нам с вами молодёжь авторы видели из восьмидесятых. Умный, амбициозный и любящий розыгрыши, австрийский композитор прекрасно осведомлён о собственной гениальности и о том, что его симфониям предстоит войти в пантеон лучших произведений в истории музыки, но этого недостаточно взбалмошному подростку: Моцарт жаждет будущего, где он крут как рок-звезда и весь мир отражается в стёклах его очков.
Её глаза — как зеркала
Двумя годами ранее, в 1984, Уильям Гибсон и его «Нейромант» подарили нам Молли Миллионс, героиню, оснащённую глазными имплантами. Поначалу протагонист по имени Кейс считает их зеркальными очками, но вскоре понимает, что «серебряные линзы будто растут прямо из гладкой белой кожи её скул, обрамленные темными, грубо и неровно подстриженными волосами». Да, Молли навсегда запечатала свои глазницы многоспектральными визорами, а посему заодно модифицировала слёзные протоки — их перенаправили в ротовую полость, чтобы можно было не лить слёзы, а просто сплюнуть или проглотить. Чёрт, как же крута эта девчонка!
Отражение в зеркале символизирует концепцию «виртуальности».
Сильный и яркий образ наёмницы вдохновил множество других людей, например, группа Information Society в альбоме Hack (1990) посвятила ей песню «Зеркальные очки». Позже, в 1995 году вышел фильм «Джонни Мнемоник», адаптация одноимённого рассказа Гибсона, в котором, к сожалению, любимица публики превратилась в «Джейн» и лишилась своих знаменитых имплантов, но уже несколько лет спустя мы снова видим её в трилогии братьев Вачовски, вдохнувшей в киберпанк новые силы для прыжка в следующее столетие. Да-да, Тринити, одна из центральных персонажей трилогии «Матрица» — переосмысленная Молли.
Минималистичный дизайн костюмов в «Матрице» породил целое направление стиля, когда кожа, латекс, чёрные и длинные плащи стали ассоциироваться с суровостью и безжалостностью, и разумеется, без солнечных очков тут тоже дело не обошлось. Причём культом стали не столько те тёмные, как у Нео и Тринити, а округлые зеркальные, которыми украшено лицо Морфеуса. Отдав должное моде восьмидесятых на «футуристическое», «Матрица» представила её собственное видение, собрав воедино как привычку готов рядиться во всё чёрное, так и риветхэдовские прикиды.
Жидкий металл
В семидесятых в одной из новых линеек фирмы Ray-Ban появились две необычные модели: Ray-Ban Vagabond
и
Ray-Ban Stateside,
с пластиковой оправой и двумя типами линз — стандартной G-15 и зеркальной G-31. Для достижения зеркального эффекта производители перепробовали множество различных материалов, в том числе таких, как никель, титан и… хром, металл, превратившийся в итоге в ещё один тотем киберпанка.
Рука жидкометаллического Терминатора из «Терминатор 2: Судный день» (1991). Источник: оригинальная статья.
Эту привязанность легко заметить, например, по «Сожжению Хром» 1982 года пера всё того же Гибсона, книги, где киберпанк и хром соседствуют рука об руку . Подобное мы наблюдали и в «Терминаторе», особенно во втором фильме, где модель Т-1000 могла легко изменять форму и превращаться в лужу жидкого металла.
Если мы вернёмся к «Матрице», то увидим, что во многих сценах франшизы часто используются блестящие поверхности, одновременно с отражением искажающие внешний вид персонажей — это отсылка к Жану Бодрийяру, в фальшивой книге «Симулякры и симуляция» которого Нео . В роли «хрома» здесь выступают и зеркала заднего вида, и очки, и даже слой сверкающей жижи, который покрывает Избранного после того, как он принял красную таблетку. Но это не столько вопрос чистой стилистики, сколько последовательное выражение одной и той же идеи. Ведь нам каждый раз напоминают: окружающее виртуально, не только отражение фальшивка — весь мир вокруг выдумка.
Взгляд сквозь зеркало
Одна из фанатских теорий насчёт Матрицы гласит, что зеркальные очки дозволено носить только тем, кто достиг более высокого уровня прозрения. Мысль интересная, поскольку как агенты, так и экипаж «Навуходоносора» прекрасно осведомлены об иллюзорности Матрицы и используют данное знание в своих целях, а следовательно, принадлежат к тем, кто достиг «просветления». Однако увы, никто, кроме Морфеуса, такие очки не носит, поэтому скорее всего этот предмет для него не показатель статуса, а скорее, отражение некоей жизненной философии.
Мне кажется, что Нео, снятый в отражении очков Морфеуса, представляет виртуальный образ спасителя человечества — тот зародыш Избранного, который ещё не созрел. Здесь требуется пояснение — слово «виртуальный» не всегда означало «нереальный». Когда в 14 веке схоласты впервые предложили термин «virtualitas», они вкладывали в него смысл «проявления», и таким образом «виртуальность» значила то же самое, что и «потенциал». И до тех пор, пока основоположник семиотики Чарльз Сандерс Пирс не подверг этот термин резкой критике, схоласты считали, что «каждое семечко — это „виртуальное“, то есть „потенциальное“ дерево». Поэтому, применительно к фильму, зритель через отражение как бы смотрит на «виртуального» Нео глазами Морфеуса — и вместе с ним видит будущего Избранного.
Для Агента Смита же, служебной программы, поддерживающей порядок в Матрице, его очки одновременно и показатель уровня информационного доступа к Матрице, и маска, прячущая лицо и внешность. Непрозрачные стёкла исключают глаза как «зеркало души», скрывая все эмоции персонажа, и таким образом он предстаёт больше как бездушный механизм. Но как только Смит лишается этого аксессуара, мы наконец видим полный ненависти и ужаса взгляд — оказывается, что вопреки своей искусственной природе, он так же уязвим, как и человек — и этот момент символизирует начало низвержения власти машин.
Солнечные очки как протез киборга
Учитывая привычку Стерлинга постоянно упоминать о том, как офигенно они в Движении смотрелись со своими очками, неудивительно, что потом этот предмет множество раз мелькал в различных киберпанковских произведениях — вспомним хотя бы глазные импланты Бато из «Призрака в доспехах» (1995) или аугментации Адама Дженсена из франшизы «Деус Экс». И постепенно очки как элемент стиля в киберпанке стали не только «добавлять крутизны», но и использоваться в практическом ключе.
Ведь когда-то, в дополнение к «Манифесту Киборга» Донны Харавэй (1985), Робби Дэвис-Флойд в 1998 вообще заявила, что «теперь мы все киборги» просто потому что используем вычислительную технику, слуховые аппараты или носим очки. Сейчас это звучит забавно, но в те годы киборгизация прежде всего воспринималась как способ использовать достижения науки и техники для облегчения повседневной жизни людей с ограниченными возможностями, а вот как культуру, связанную исключительно с модернизацией себя ради выхода за биологические пределы, «киборгов» стали воспринимать значительно позже.
«I never asked for this». Источник: оригинальная статья.
Дэвид-Флойд, например, не раз приводила в пример Стивена Хокинга как человека, который по-прежнему серьёзно занимается астрофизикой и ведёт жизнь весьма активную для того, кто стал симбиозом человека и машины. Профессор Кэтрин Вудворд же в книге «Социальные науки: Громадные проблемы» (2003) писала, что вместо того, чтобы постоянно противопоставлять механику и живые организмы, «мы могли бы извлечь значительную пользу, не ограничивания себя рамками „естественность = тело = взаимоотношения“ с одной стороны и „машина = искусственность“ с другой». Вудворд считает, что киборгизация наконец сделает человечество управляемым и что «объединение людей с машинами позволит нам обучиться контролю и сотрудничеству». И по этой же причине вышеупомянутая Харавэй всячески избегала попыток наделить технику враждебностью, утверждая тем не менее, что наш мир в итоге всё равно будет зависеть от машин: «Они часть нас, но и мы часть их».
В конечном счёте, если суммировать все подобные мнения, тренд на зеркальные очки стал, хоть и совершенно случайно, первым шагом к принятию киборгов как части нашей повседневной жизни.
И перед тем, как настанет эпоха, где люди без функциональных недостатков модернизируют себя при помощи имплантов просто чтобы стать лучше, потребуется вложить много труда, чтобы сначала помочь тем, для кого протезы — жизненная необходимость. К счастью, как писатели-фантасты, так и другие творческие личности — вроде команды разработчиков «Деус Экс», недавно создавшей протез в стиле рук Адама Дженсена — уже работают над тем, чтобы киборги наконец стали для нас обыденным явлением.
«Возьмёшь красную — войдёшь в Страну Чудес». Источник: оригинальная статья.
Впервые опубликовано в Versions в 2020.
Брюс Стерлинг. «Схизматрица» Киберпанк, в котором есть не только киберпанк
«Схизматрица» Брюса Стерлинга — самое неканоничное и неклассическое произведения из канона и классики киберпанка. Дело в том, что Стерлинг здесь выходит за рамки жанра и щедро разбавляет его космооперой, «чистой» н/ф и даже биопанком (правда, тогда и термина-то такого не было). Кроме того, сверху он накидывает политику, интриги и дипломатию — получается чуть ли не «Игра престолов», только с трансгуманизмом.
Мир «Схизматрицы» — это уйма разных идей и концепций. Земля здесь почти заброшена, человечество живет на орбите и астероидах, а люди, в целом, делятся на три категории: приверженцев киберпротезирования (вот вам киберпанк), приверженцев генной модификации (вот вам биопанк), и неопределившихся. В общем, в отличие от Гибсона, Стерлинг рисует мир, в котором фирменная киберпанковая обреченность и фатализм дали трещину: тут есть альтернативы, причем радикальные, а значит, и надежда на лучшее будущее.
Предтеча
Главным предшественником киберпанка считается знаменитый роман Филипа Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» (1968), по которому Ридли Скотт снял фильм «Бегущий по лезвию».
Главный роман киберпанка, хотя многие его символы и образы Гибсон наметил ещё в вышедших ранее рассказах «Джонни Мнемоник» и «Сожжение Хром». Но именно «Нейромант» стал своеобразной библией нового субжанра, откуда черпали вдохновение другие авторы. При этом сюжетно Гибсон пороха не выдумал: «Нейромант» — вполне традиционный нуар про некогда крутого преступника, который пытается вновь заявить о себе. Гибсон просто перенёс действие в недалёкое будущее, населив его хакерами-«киберковбоями», клонами, корпоративными самураями, ИскИнами…
Увлекательный сюжет, герои «вне закона», терпкая атмосфера нуара, информационно-технологический антураж и жесткое неприятие мира тотального капитализма — вот отличительные черты и «Нейроманта», и всего классического киберпанка.
Уильям Гибсон. Отец киберпространства
Борис Невский | 17.03.2017 | 1 332
«Отец киберпанка» написал не одну книгу о хакерах, но практически не знаком с современными технологиями. Сквозная нить всех его произведений — противостояние системы и личности, технологии и культуры.
Масштабное НФ-полотно, куда вместилось почти сто лет эволюции человечества. Люди переселились с Земли на орбитальные станции и астероиды. Эта новая среда обитания и называется Схизматрица, все винтики которой — отдельные цивилизации, непохожие на остальные.
Роман близок к классическому киберпанку прежде всего идейно — ведь сам субжанр возник с целью серьёзной реформы сложившейся к тому времени научной фантастики. Гибсон, Стерлинг, Бетке и их единомышленники жаждали «очистить» НФ от устаревших шаблонов. И «Схизматрица» действительно выглядит новым словом для фантастики тех лет.
