Фанатский фильм по «Ведьмаку» «На полвека поэзии позже»: берегись, Netflix!
Алексей Ионов | 11.12.2019 | 10 822
Если вы знаете продолжение слов «Ламберт, Ламберт…», смотреть обязательно!
Если вы нашли опечатку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
#Ведьмак (Witcher) #фэнтези-сериал
Алексей Ионов
Автор
Журналист, переводчик, издатель, лентяй. Любит писать лонгриды и заваливать сроки.
Оставляя комментарии на сайте «Мира фантастики», я подтверждаю, что согласен с пользовательским соглашением Сайта.
- Комментарии для сайта Cackle
Свежий номер!
# 198 Май 2020
Фэнтези и фантастика для широких массЕженедельная рассылка
Самое интересное из мира фантастики — коротко.
Новости фантастики
В Assassin’s Creed Valhalla мир будет «немного больше», чем в Odyssey
Warner Bros. хотела вырезать из «Безумного Макса: Дорога ярости» слепого гитариста
«Академия Амбрелла» выйдет на Netflix 31 июля
Ведущий сценарист «Ведьмака 3» не исключает, что разработчики вернутся к Цири
Авторы новой «Дюны» год работали над дизайном песчаных червей
Рекомендуем
Докуфикшн: научно-популярные фильмы
Эротическая фантастика
Космический мусор: как очистить орбиту?
«Зена» и «Геракл»: сериалы с одной судьбой
10 книг Филипа Дика, которые обязательно нужно прочитать
Как найти Одрина в Ведьмак 3?
Многие наверняка задавались вопросом: Можно ли где нибудь отыскать этого пьяного прохиндея, уличённого в краже спиртного в Велене, в подделке академического диплома в Оксенфурте, в дезертирстве из Нильфгаардского войска и прочих «весьма сомнительных» делах.
Оказывается можно, если вы пройдёте по пристани в Новиградских доках и дойдёте до низушка, торгующего алхимическими ингридентами (того самого который ещё от охотников прятался). То прямо напротив него увидите прибитое объявление, которое гласит: «Одрин и друзья — до дна!».
Пройдите от него налево к бедняцкой лачуге стоящей на побережье, возле неё будет стоять торговец пустыми бутылками (купец-спонсор), а рядом на пирсе — будет лежать наш старый знакомый забулдыга Одрин, с мечём на поясе — судя по всему спёртым у какого-то дворянина.
Вероятно, изначально разработчики планировали ввести в игру какой-то квест с ним, как это было во второй части игры (Убийцы Королей) в Каэдвенском лагере. Однако позже передумали или урезали данный контент, как в случае с Йорветом.
Так или иначе, прежде Геральту уже доводилось с ним встречаться в вышеупомянутой игре. Тогда по квесту «Истина в пиве», на дороге ведущей к шатрам, к нему прицепились трое пьяных солдат, они попросили Геральта отыскать некоего Одрина. Ну и Ведьмаку пришлось отправиться на его поиски. Выйдя через западные ворота Каэдвенского лагеря, он вышел к берегу и нашёл этого пьяницу, лежащим у пещеры. Естественно, самостоятельно до лагеря он бы не дошёл и Геральту пришлось взять его под руку и тащить на себе. У самого входа в лагерь, когда ведьмак вёл под руку этого алкаша — его остановили стражники с расспросами, что он тут делает и кого тащит. Идеальный вариант дальнейшего прохождения — подкуп сторожил, либо нужно сказать, что это пленник которого он ведёт на допрос. В таком случае стражники пропустят их обоих и больше не будут докучать. Но если сказать что это важный свидетель — квест будет засчитан как проваленный. А дальше, после входа в лагерь, начнётся самое забавное — по мере прохождения по лагерю вместе с ним – к этому пьяному пройдохе присоединялись его собутыльники и орали на весь лагерь песни про Одрина. Это был один из самых забавных квестов Ведьмак 2: Убийцы королей. И разработчики, видимо, решили напомнить внедрением Одрина в Новиград – о событиях предыдущей части. Так или иначе, когда ведьмак возвращает Одрина к своим приятелям — все они идут в столовую пить. После того как все они туда доберутся (включая Геральта) завяжется разговор и во время диалога нужно выбирать либо «Люди боятся Хенсельта» либо «Мне нужны кое-какие сведения». Рассказ собутыльников — поможет ведьмаку узнать ценную информацию, которая придётся весьма кстати в его дальнейших путешествиях. Там же в лагере можно будет сыграть в покер на костях.
Читайте также
- Фантасты
Анджей Сапковский: «Моя лучшая книга ещё не написана»
- Классика сериалов
- Сериалы
Польский «Ведьмак»: сериал, который ненавидит Сапковский
- Видеоигры
- Игры
Топ-10 лучших игр 2020 года
Текст книги «Ведьмак. Владычица Озера»
– Привет, ведьмак, – услышал он. – Мы тебя ждали.
Голос, шедший из мрака, звучал странно. Но Геральт уже слышал такие голоса, знал их. Голоса существ, не привыкших общаться при помощи речи. Умея пользоваться аппаратом легких, диафрагмой, трахеями и гортанью, эти существа не до конца владели аппаратом артикуляционным даже в тех случаях, когда их губы, нёбо и язык имели строение полностью подобное человеческому. У выговариваемых такими существами слов был не только странный акцент и интонация, они вдобавок содержали звуки, неприятные для человеческого уха, – от твердых и щелкающих до шипящих и скользко мягких.
– Мы ждали тебя, – повторил голос. – Знали, что ты придешь, если тебя приманить слухами. Что влезешь сюда, под землю, чтобы преследовать, хватать, убивать. Отсюда ты уже не выйдешь. Не увидишь солнца, которое так любил.
– Покажись.
В темноте за мостком что-то шевельнулось. Мрак словно сгустился в одном месте и принял человеческий, в общих чертах, облик. Существо, казалось, ни мгновения не оставалось в одной и той же позе, не стояло на месте. Оно изменялось постоянно, проделывая быстрые нервные мерцающие движения. Ведьмак уже видывал таких существ.
– Корред, – холодно бросил он. – Можно было ожидать здесь что-то подобное. Даже поразительно, как я не наткнулся на тебя раньше.
– Надо же! – В голосе подвижного существа прозвучала издевка. – В темноте, а узнал. А этого узнаешь? И того? И того вон?
Из тьмы беззвучно, словно духи, возникли еще три существа. Одно, прятавшееся за спиной корреда, судя по форме и общему облику, тоже было гуманоидом, но ростом пониже, сгорбленным и сильно походившим на обезьяну. Геральт знал, что это кильмулис.
Два других чудища, как справедливо подозревал ведьмак, прятались по его сторону мостка, готовые отрезать ему обратный путь. Первый слева заскреб когтями, словно гигантский паук, замер, перебирая многочисленными конечностями. Прыскирник. Последнее существо, больше похожее на семисвечник, вынырнуло, казалось, прямо из потрескавшейся сланцевой стены. Геральт не мог определить, что это такое. Ни в одной из ведьмачьих книг такие монстры не упоминались.
– Я не хочу ссоры, – сказал он, немного рассчитывая на тот факт, что существа начали с разговора, а не просто прыгнули ему в темноте на шею. – Я не хочу с вами ссоры. Но если вы начнете драку, я буду защищаться.
– Мы это учли, – прошипел корред. – Поэтому нас здесь четверо. Поэтому мы заманили тебя сюда. Ты отравил нам жизнь, сволочной ведьмак. Ты залез в наипрекраснейшие карсты и провалы в этой части мира, чудесное место для зимовки. Мы зимуем здесь почти от начала истории. А теперь ты явился сюда, чтобы охотиться на нас, негодяй. Ты преследуешь нас, вылавливаешь, убиваешь корысти ради. Хватит. С этим пора кончать. И с тобой тоже.
– Послушай, корред…
– Повежливее, – буркнуло существо. – Терпеть не могу хамства.
– Тогда как же к тебе об…
– Господин Швайцер.
– Значит, так, господин Швайцер, – проговорил Геральт внешне миролюбиво и покладисто. – Я вошел сюда. Не скрываю, как ведьмак, с ведьмачьим намерением. Я предлагаю опустить этот вопрос. Однако случилось здесь, в подземельях, нечто такое, что изменило ситуацию радикально. Я узнал нечто для меня чрезвычайно важное. Такое, что может изменить всю мою жизнь.
– Ну и дальше что?
– Мне необходимо, – Геральт был само спокойствие и терпение, – немедленно выйти на поверхность. Незамедлительно, без минуты промедления отправиться в дальний путь. Дорогой, которая может оказаться дорогой без возврата. Вряд ли я когда-либо вернусь сюда…
– Таким фортелем ты думаешь купить себе жизнь, ведьмак? – зашипел господин Швайцер. – Не выйдет. Ничего твои просьбы не дадут. Мы поймали тебя в силки и уже не выпустим. Убьем, чтобы сохранить жизнь не только себе, но и другим нашим единокровцам. В бою за нашу и, я бы сказал, вашу свободу.
– Я не только не вернусь в эти места, – терпеливо продолжал Геральт, – но и вообще откажусь от ведьмачьей работы. Я никогда больше не убью ни одного из вас…
– Врешь! Врешь с перепугу!
– Нет. – Геральт и на этот раз не позволил себя прервать. – Я уже сказал, мне необходимо немедленно отсюда выйти. Поэтому я предлагаю вам на выбор два решения. Первое: вы поверите в мою искренность, и я отсюда выйду. Второе: я выйду отсюда по вашим трупам.
– Третье, – кашлянул корред, – ты сам будешь трупом.
Ведьмак с шипением вытянул меч из ножен.
– Не единственным, – сказал он спокойно. – Не единственным, господин Швайцер.
Корред некоторое время молчал. Державшийся у него за спиной кильмулис покачивался и покашливал. Прыскирник сгибал и распрямлял конечности. Семисвечник постоянно изменял форму. Теперь он выглядел ободранной елочкой с двумя большими фосфоресцирующими глазами.
– Докажи, – наконец сказал корред, – свою искренность и добрую волю.
– Как?
– Отдай свой меч. Ты утверждаешь, что перестанешь ведьмачить. Но ведьмак – это его меч. Брось его в пропасть. Или сломай. Тогда мы позволим тебе выйти.
Геральт несколько секунд стоял неподвижно, в тишине было слышно, как капает вода со свода и стен. Потом медленно, не спеша, вертикально и глубоко всадил меч в расщелину. И переломил клинок сильным ударом сапога. Сталь лопнула, и звон эхом прокатился по пещерам.
Вода капала со стен, стекала, будто слезы.
– Не могу поверить, – очень медленно сказал корред. – Не могу поверить, что человек может быть настолько глуп.
Они бросились на него все разом, мгновенно, без крика, без приказа, без команды. Первым через мосток мчался господин Швайцер, выпустив когти и выставив клыки, которых не постыдился бы и волк.
Геральт позволил ему приблизиться, а потом развернулся в бедрах и ударил, разрубив ему нижнюю челюсть и горло. В следующий момент он уже был на мостке, ударом наотмашь располосовал кильмулиса, тут же сжался и припал к земле – вполне своевременно, – а прыгнувший на него семисвечник пронесся поверху, едва задев за куртку шпорами когтей. Ведьмак отпрыгнул от прыскирника, от тонких лап, крутящихся словно крылья ветряной мельницы. Удар одной из лап угодил Геральту по голове. Геральт заплясал, проделывая финт и окружая себя широкими взмахами меча. Прыскирник прыгнул снова, но промахнулся, ударился о перила и, проломив их, рухнул в пропасть, сопровождаемый каменным градом. До сих пор он не издал ни малейшего звука, сейчас же, падая в пропасть, завыл. Вой не утихал долго.
На Геральта набросились с двух сторон: с одной семисвечник, с другой – кровоточащий кильмулис, который, хоть и был ранен, сумел подняться. Ведьмак прыгнул на перила мостка, чувствуя, как трутся один о другой сползающие камни, как сотрясается мосток. Балансируя, выскочил за пределы шпористых лапищ семисвечника и оказался за спиной у кильмулиса. У кильмулиса не было шеи, и Геральт ударил его в висок. Череп оказался прямо-таки железным, пришлось ударить второй раз. На это ушло немного больше времени, чем хотелось бы.
Он получил по голове, боль вспыхнула в глазах и разлетелась в голове фейерверком огней. Он завертелся, окружив себя широкой защитой и чувствуя, как стекает из-под волос кровь, стараясь понять, что произошло. Чудом избежав второго удара шпорой, понял. Семисвечник изменил форму – теперь он действовал неправдоподобно длинными лапами.
Это было опасно: из-за сместившегося центра тяжести у семисвечника нарушилось равновесие. Ведьмак поднырнул под лапы, сокращая дистанцию. Семисвечник, видя, что ему грозит, словно кот перевернулся на спину и выставил задние лапы, такие же шпористые, как и передние. Геральт проскочил над ним, рубя в прыжке. Почувствовал, как клинок врезается в тело, собрался, развернулся, рубанул еще раз, припав на колено. Существо закричало и, резко выбросив вперед голову, дико клацнуло зубами перед самой грудью ведьмака. Его огромные глаза светились в темноте. Геральт оттолкнул его сильным ударом оголовка меча, резанул вблизи и снес левую половину челюсти. Но даже теперь, оставшись лишь с одной правой, это странное, не фигурирующее ни в одной из ведьмачьих книг существо щелкало зубами еще добрых несколько секунд. Потом умерло, страшно, почти по-человечески, вздохнув.
Лежащий в луже крови корред конвульсивно дрожал.
Ведьмак встал над ним.
– Не могу поверить, – очень медленно проговорил он. – Не могу поверить, что кто-то может быть настолько глуп, чтобы купиться на такую простую иллюзию, как та, что была мною продемонстрирована с переломленным мечом.
Неизвестно, в состоянии ли был корред понять его слова. Да, впрочем, ему это было безразлично.
– Я предупреждал, – сказал он, вытирая кровь, текущую по щеке. – Предупреждал, что мне необходимо выйти отсюда.
Господин Швайцер сильно задрожал, захрипел и застонал. Потом затих и замер.
Вода капала со свода и стен.
– Ты удовлетворен, Регис?
– Теперь – да.
– А посему, – ведьмак встал, – давай беги и упаковывайся. Да поживее.
– Это не отнимет у меня много времени. Omnia mea mecum porto[29]29
Все свое ношу с собой
(лат.).
[Закрыть].
– Что-что?
– У меня багажа немного.
– Тем лучше. Через полчаса за городом.
– Буду.
Он ее недооценил. Она перехватила его. Сам виноват. Вместо того чтобы торопиться, надо было поехать на зады дворца и оставить Плотву в большой конюшне, предназначенной для странствующих рыцарей, персонала и прислуги. В которой стояли и лошади дружины. Он не сделал этого, а в спешке и по уже установившейся привычке воспользовался княжеской конюшней. А ведь мог бы догадаться, что в княжеской конюшне обязательно найдется стукач.
Она прохаживалась от бокса к боксу, пиная солому. На ней была короткая рысья шубка, белая атласная блузка, черная юбка для верховой езды и высокие сапоги. Кони фыркали, чувствуя пышущую от нее ярость.
– Так-так, – сказала она, увидев его и изгибая хлыст, который держала в руке. – Сбегаем! Не попрощавшись! Ибо письмо, которое лежит у меня на столе, – не прощание. Во всяком случае, не после того, что нас связывало. Насколько я понимаю, твое поведение вызвано невероятно важными причинами, объясняющими и оправдывающими его.
– Объясняющими и оправдывающими. Прости, Фрингилья.
– Прости, Фрингилья, – повторила она, яростно кривя губы. – Как кратко, как экономно, как просто и без претензий, какая забота о чистоте стиля. Письмо, которое ты оставил мне, даю голову на отсечение, вероятно, выглядит столько же изысканно. Без излишнего многословия, если говорить об аргументах.
– Я должен ехать, – выдавил он. – Ты догадываешься почему. И из-за кого. Прости меня, прошу. Я намеревался сбежать скрытно, втихую. Я не хотел, чтобы ты пыталась поехать с нами.
– Напрасные страхи, – процедила она, сгибая хлыст в кольцо. – Я не поехала бы с тобой, даже если б ты умолял, валялся у меня в ногах. О нет, ведьмак. Поезжай один, один погибай, один подыхай на перевалах. У меня нет перед Цири никаких обязательств. А перед тобой? Знаешь ли, сколько таких, как ты, умоляло меня дать им то, что досталось тебе и что ты сейчас с презрением отбрасываешь, зашвыриваешь в угол?
– Я никогда тебя не забуду.
– И-эх, – прошипела она. – Ты сам даже не догадываешься, как мне хочется сделать, чтобы это было правдой. И даже не с помощью магии, а просто при помощи этого хлыста!
– Ты этого не сделаешь.
– Ты прав. Не сделаю. Не смогу. Я буду вести себя как подобает опостылевшей и брошенной любовнице. Классически. Уйду, высоко подняв голову. Достойно и гордо. Глотая слезы. Позже я буду реветь в подушку. А потом сойдусь с другим.
Она уже почти кричала.
Он не произнес ни слова. Она тоже умолкла. Наконец сказала совершенно иным голосом:
– Геральт. Останься со мной. Мне кажется, я люблю тебя. – Она почувствовала, что он колеблется. Явно колеблется. – Останься со мной. Прошу. Я никогда никого не просила и не думала, что попрошу. Тебя – прошу.
– Фрингилья, – ответил он, помолчав. – Ты женщина, о которой мужчина может только мечтать. Я виноват лишь в том, что мечтать не способен.
– Ты, – сказала она, тоже помолчав и кусая губы, – как рыболовный крючок, который вырвать можно только вместе с кровью и мясом. Что делать, я сама виновата: знала, на что шла, играя с опасной игрушкой. К счастью, я знаю также, как управиться с последствиями. В этом я превосхожу остальное бабское племя.
Он молчал.
– Впрочем, – добавила она, – разбитое сердце хоть и болит долго, гораздо дольше, чем сломанная рука, но срастается гораздо, гораздо быстрее.
Он и на этот раз не сказал ничего. Фрингилья посмотрела на синяк у него на щеке.
– Ну, как мой амулет? Хорошо действует?
– Просто великолепен. Благодарю.
Она кивнула.
– Куда едешь? – спросила она совершенно иным голосом и тоном. – Что ты узнал? Тебе уже известно место, где скрывается Вильгефорц, верно?
– Верно. Только не проси меня сказать, где это. Я не скажу.
– Я у тебя эту информацию покупаю. Баш на баш.
– Ах так?
– У меня есть достаточно ценные сведения, – продолжала она. – А для тебя – так просто бесценные. Я продам их тебе взамен за…
– …за спокойную совесть, – докончил он, глядя ей в глаза. – За доверие, которым я тебя почтил. Кажется, только что шла речь о любви? А теперь уже начинается торг?
Она молчала долго. Потом резко, сильно ударила хлыстом по голенищу.
– Йеннифэр, женщина, именем которой ты несколько раз называл меня ночью в самые неподходящие для этого моменты, никогда не предавала ни тебя, ни Цири. Она никогда не была сообщницей Вильгефорца. Чтобы спасти Цири, она пошла на невероятный риск, потерпела поражение и попала в руки Вильгефорца. Осенью прошлого года он пытками принудил ее сканировать, чтобы отыскать Цири. Жива ли она – неизвестно. Больше я ничего не знаю. Клянусь.
– Благодарю тебя, Фрингилья.
– Уходи.
– Я верю тебе, – сказал он, не двигаясь с места. – И никогда не забуду, что было между нами. Я верю тебе, Фрингилья. Я не останусь с тобой, но, пожалуй, я тоже тебя любил… По-своему. Прошу тебя, то, что ты сейчас узнаешь, сохрани в величайшей тайне. Убежище Вильгефорца находится в…
– Подожди, – прервала она. – Скажешь это позже, выдашь это позже. А сейчас, перед отъездом, попрощайся со мной. Так, как должен попрощаться. Не записками, не детскими извинениями. Попрощайся со мной так, как этого хочу я.
Она скинула рысью шубу, бросила на кучу соломы. Рывком разорвала блузку, под которой не было ничего. Упала на шубку, потянула его за собой. На себя. Геральт ухватил ее за шею, подтянул юбку, сразу же понял, что перчатки снять уже не успеет. На Фрингилье, к счастью, перчаток не было. И трусиков тоже. К еще большему счастью, на ней не было и шпор. К счастью – потому что через мгновение каблуки ее верховых сапог уже были буквально везде – если б она носила шпоры, страшно подумать, что могло случиться.
Когда она крикнула, он поцеловал ее. Придушил крик.
Лошади, чувствуя необузданную человеческую страсть, ржали, топали, бились в боксах о перегородки, так что пыль и сено сыпались с потолка.
– Цитадель Rhys-Rhun в Назаире, у озера Муредах, – торжествующе закончила Фрингилья Виго. – Там убежище Вильгефорца. Я вытянула это из ведьмака прежде, чем он уехал. У нас достаточно времени, чтобы его опередить. Он ни в коем случае не успеет добраться туда до апреля.
Девять женщин, собравшихся в колонном зале дворца Монтекальво, покачали головами, одарили Фрингилью взглядами, полными признательности.
– Рыс-Рун, – повторила Филиппа Эйльхарт, обнажая зубы в хищной улыбке и поигрывая пришпиленной к платью камеей из сардоникса. – Рыс-Рун в Назаире. Ну, до скорой встречи, господин Вильгефорц. До скорой встречи!
– Когда ведьмак туда доберется, – прошипела Кейра Мец, – он найдет развалины, от которых уже не будет даже нести гарью.
– И дохлятиной, – обаятельно улыбнулась Сабрина Глевиссиг.
– Браво, мазель Виго, – кивнула Шеала де Танкарвилль, сделав такой жест, которого Фрингилья никогда не ожидала бы от известной чародейки. – Отличная работа.
Фрингилья склонила голову.
– Браво, – повторила Шеала. – Свыше трех месяцев в Туссенте… Но, вероятно, имело смысл.
Фрингилья Виго обвела взглядом сидящих за столом чародеек: Шеала, Филиппа, Сабрина Глевиссиг, Кейра Мец, Маргарита Ло-Антиль и Трисс Меригольд. Францеска Финдабаир и Ида Эмеан, чьи глаза, подчеркнутые ярким эльфьим макияжем, не выражали абсолютно ничего. Ассирэ вар Анагыд, глаза которой выражали и беспокойство, и озабоченность.
– Имело, – призналась она.
Совершенно искренне.
Небо из темно-голубого постепенно становилось черным. Морозный вихрь гудел в виноградниках. Геральт застегнул волчью доху и обернул шею шерстяным шарфом. Чувствовал он себя прекрасно. Воплощенная любовь, как обычно, вознесла его на вершины физических, психических и моральных сил, стерла остатки каких-либо сомнений, прояснила и оживила мысли. Он только жалел, что теперь надолго будет лишен этой чудотворной панацеи.
Голос Рейнарта де Буа-Фресне вырвал его из задумчивости.
– Надвигается скверная погода, – сказал странствующий рыцарь, глядя на восток, откуда налетал вихрь. – Поспешите. Если ветер принесет снег и прихватит вас на перевале Мальхеур, вы окажетесь в ловушке. И тогда молите об оттепели всех богов, каких вы только знаете, почитаете и о каких слышали.
– Понятно.
– Первые дни вас будет вести Сансретур, держитесь реки. Минуете трапперскую факторию, доберетесь до места, в котором в Сансретур впадает правый приток. Его течение укажет вам дорогу на перевал Мальхеур. Если же по воле божьей вы все-таки преодолеете Мальхеур, не особенно радуйтесь, потому что впереди вас еще будут ждать перевалы Сансмерси и Монблан. Перейдя оба, вы спуститесь в долину Саддат. В Саддате теплый микроклимат, почти как в Туссенте. Если б не бедная почва, там сажали бы виноград…
Он оборвал, устыдившись осуждающих взглядов.
– Ясно. Ближе к делу. У устья Саддата лежит городок Карависта. Там проживает мой кузен, Ги де Буа-Фресне. Посетите его и сошлитесь на меня. Если окажется, что кузен скончался либо впал в старческий маразм, запомните: направление вашего пути – равнина Маг Деира, потом долина реки Сильты. Дальше, Геральт, уже по картам, которые ты скопировал у местного картографа. Ну а коли уж мы упомянули картографа, то я не очень понимаю, чего ради ты выпытывал о каких-то замках…
– Об этом забудь, Рейнарт. Ничего такого не было. Ничего ты не слышал, ничего не видел. Даже если тебя станут пытать. Понятно?
– Понятно.
– Всадник, – предостерег Кагыр, сдерживая брыкающегося жеребца. – Всадник мчится к нам галопом со стороны дворца.
– Если один, – осклабилась Ангулема, поглаживая висящий при седле топорик, – то невелика беда.
Всадником оказался Лютик, мчащийся во весь опор, не жалея коня. О диво, конем был мерин поэта Пегас, который скакать не любил и не привык.
– Ну, – сказал трубадур, задыхаясь так, словно не он скакал на мерине, а мерин на нем. – Ну, слава всевышнему. Я боялся не поймать вас.
– Неужто едешь с нами?
– Нет, Геральт. – Лютик опустил глаза. – Не еду. Остаюсь в Туссенте с Ласочкой. То есть с Анарьеттой. Но не мог же я, в самом деле, с вами не попрощаться. Пожелать счастливого пути.
– Поблагодари княгиню за все. И постарайся оправдать нас за то, что мы так неожиданно, как это? Ну, совсем по-зеррикански, в смысле – не прощаясь. Объясни как-нибудь.
– Вы дали рыцарский обет, вот и все. Любой в Туссенте, включая и Ласочку, это понимает. А здесь… Возьмите. Пусть это будет моим вкладом.
– Лютик, – Геральт принял у поэта тяжелый кошель, – на отсутствие денег мы не жалуемся. Ты напрасно…
– Пусть это будет моим вкладом, – повторил трубадур. – Наличные никогда не помешают. Кроме того, они не мои, я позаимствовал дукаты из личной шкатулки Ласочки. Что так смотрите? Женщинам деньги не нужны. Да и зачем они им? Пить не пьют, в кости не играют, а женщинами… Ну, женщины-то, черт побери, они сами и есть. Ну, бывайте! Поезжайте, а то я еще, чего доброго, разревусь. А когда все кончится, на обратном пути загляните в Туссент, все мне расскажите. И я хочу обнять Цири. Обещаешь, Геральт?
– Обещаю.
– Ну все. Бывайте.
– Погоди. – Геральт развернул лошадь, подъехал вплотную к Пегасу, незаметно вытащил из-за пазухи письмо. – Постарайся, чтобы это письмо дошло…
– До Фрингильи Виго?
– Нет. До Дийкстры.
– Да ты что, Геральт? Спятил? И как я смогу это сделать, по-твоему?
– Найди способ. Знаю, ты сумеешь. А теперь – прощай. Давай морду, старый дурень.
– Давай морду, друг. Я буду ждать вас.
Они глядели ему вслед, видели, как он едет рысью в сторону Боклера.
Небо темнело.
– Рейнарт! – Ведьмак повернулся в седле. – Поехали с нами?
– Нет, Геральт, – помолчав, ответил Рейнарт де Буа-Фресне. – Я рыцарь странствующий, но не странный. Во всяком случае, не настолько странный, чтобы оказаться сумасшедшим.
В большом колонном зале замка Монтекальво царило необычное возбуждение. Привычную светотень канделябров сегодня заменяла млечная яркость большого магического экрана. Изображение на экране дрожало, мерцало, пропадало и возникало вновь, усиливая возбуждение и напряженность. И нервозность.
– Да-а, – сказала Филиппа Эйльхарт, хищно ухмыляясь. – Жаль, я не могу там быть. Немного движения мне бы не помешало. И немного азарта.
Шеала де Танкарвилль едко взглянула на нее, но ничего не сказала. Францеска Финдабаир и Ида Эмеан заклинаниями стабилизировали изображение и увеличили так, чтобы оно заняло всю стену. Они четко видели черные вершины гор на фоне темно-синего неба, звезды, отражающиеся в поверхности озера, темную угловатую глыбу замка.
– Я все еще не уверена, – проговорила Шеала, – не ошиблись ли мы, доверив руководство ударной группой Сабрине и юной Мец. Кейре сломали на Танедде ребра, у нее может возникнуть желание отомстить. А Сабрина… Ну, эта чересчур обожает действия и азарт. Верно, Филиппа?
– Мы уже говорили об этом, – отрезала Филиппа, и голос у нее был кислый словно сливовый маринад. – Установили все, что следовало установить. Никто не будет убит без крайней необходимости. Группа Сабрины и Кейры войдет в Рыс-Рун тихо, как мышка, на цыпочках, тики-топ. Вильгефорца возьмут живым, без единой царапины, без единого синячка. Это мы решили. Хотя я по-прежнему считаю, что следовало бы некоторых проучить. Чтобы те немногие там, в замке, которые переживут эту ночь, до конца жизни просыпались бы с криком, когда им приснится то, что случилось.
– Месть, – сухо проговорила чародейка из Ковира, – есть наслаждение для умов заурядных, слабых и мелочных.
– Возможно, – со спокойной улыбкой согласилась Филиппа. – Однако наслаждением она от этого быть не перестает.
– Давайте прекратим. – Маргарита Ло-Антиль подняла фужер искрящегося вина. – Предлагаю выпить за здоровье мазели Фрингильи Виго, стараниями которой убежище Вильгефорца было обнаружено. Воистину, мазель, это была добротная, образцовая работа.
Фрингилья поклоном поблагодарила за тост. В черных глазах Филиппы она заметила что-то вроде насмешки, в лазурном взгляде Трисс Меригольд – отвращение. Улыбок Францески и Шеалы она постичь не могла.
– Начинают, – сказала Ассирэ вар Анагыд, указывая на вызванную чарами картину.
Уселись поудобнее. Чтобы лучше видеть, Филиппа заклинанием приглушила свет.
Было видно, как от скал отделяются быстрые черные фигуры, бесшумные и юркие, словно летучие мыши. Как на бреющем полете опускаются на зубцы и навесные бойницы замка Рыс-Рун.
– Почти сотню лет, – буркнула Филиппа, – не держала я метлы между ногами. Еще немного – и вообще забуду, что значит летать.
Шеала, всматривавшаяся в изображение, успокоила ее нетерпеливым шиканьем.
В окнах черной громады замка кратко блеснул огонь. Раз, другой, третий. Они знали, что это. Запертые двери и внутренние цепи разлетелись вдребезги под ударами шаровых молний.
– Они внутри, – тихо произнесла Ассирэ вар Анагыд, единственная, кто наблюдал картину не на стене, а вглядываясь в лежащий на столе хрустальный шар. – Ударная группа внутри. Но что-то у них неладно. Не так, как должно бы.
Фрингилья почувствовала, как кровь от сердца отливает куда-то вниз, к животу. Она уже знала, что именно не так, как должно было бы быть.
– Госпожа Глевиссиг, – продолжала докладывать Ассирэ, – включает прямой коммуникатор.
Пространство между колоннами зала неожиданно разгорелось, в материализующемся овале они увидели Сабрину Глевиссиг в мужской одежде, с волосами, перехваченными на лбу шифоновым шарфом, и лицом, зачерненным полосками маскирующей краски. За спиной чародейки просматривались грязные каменные стены, на них висели обрывки лохмотьев, некогда бывших гобеленами.
Сабрина указала на них затянутой в перчатку рукой, с которой свисали длинные полоски паутины.
– Только этого, – сказала она, бурно жестикулируя, – тут полным-полно! Только этого! Дьявол меня побери, что за идиотизм, какой провал…
– Говори понятней, Сабрина.
– Что понятней? – взвизгнула каэдвенская магичка. – Что тут можно сказать понятней? Не видите? Это замок Рыс-Рун! Он пуст! Пуст и грязен! Это чертовски пустая развалюха! Нет тут ничего! Ничего!
Из-за спины Сабрины выглянула Кейра Мец, с маскирующей раскраской на лице выглядевшая как черт из ада.
– В этом замке, – спокойно подтвердила она, – нет и не было никого. Уже лет пятьдесят. Всего каких-то пятьдесят годков здесь не появлялась ни одна живая душа, если не считать пауков, крыс и летучих мышей, у которых, как известно, душ нет. Мы десантировались не туда.
– Вы проверили, не иллюзия ли это?
– Ты нас детьми считаешь, Филиппа?
– Слушайте обе, – Филиппа Эйльхарт нервно пригладила волосы, – наемницам и адепткам скажете, что это были учения. Заплатите им и возвращайтесь. Возвращайтесь немедленно! И с хорошей миной, слышите? Делайте хорошую мину!
Овал коммуникатора погас. Осталось только изображение на стенном экране. Замок Рыс-Рун на фоне черного, усеянного звездами неба. И озеро, в котором эти звезды отражались.
Фрингилья Виго уставилась в крышку стола. Она чувствовала, что приливающая к щекам кровь вот-вот разорвет кожу.
– Я… поверьте… – выдавила она наконец, не в силах больше переносить молчания, заполнившего колонный зал замка Монтекальво. – Я… поверьте, я… действительно не понимаю…
– А я – понимаю, – сказала Трисс Меригольд.
– Этот замок, – задумчиво проговорила Филиппа, совершенно не обращая внимания на сообщниц. – Этот замок… Рыс-Рун… следует уничтожить. Превратить в развалины, в груду кирпичей и камней. А когда об этом деянии начнут слагать легенды и сказания, надо будет подвергнуть их тщательной цензуре. Вы улавливаете мою мысль?
– Вполне, – кивнула молчавшая до того Францеска Финдабаир.
Ида Эмеан, тоже молчавшая, позволила себе многозначительно фыркнуть.
– Я… – Фрингилья Виго все еще сидела словно оглушенная. – Я действительно не понимаю… Как такое могло случиться…
– Ох, – после очень долгого молчания сказала Шеала де Танкарвилль, – ничего особенного, мазель Виго. Идеальных людей не бывает.
Филиппа тихонько прыснула в кулак. Ассирэ вар Анагыд вздохнула и воздела глаза к потолку.
– В конце концов, – добавила Шеала, выпятив губы, – с каждой из нас такое когда-нибудь да случалось. Каждую из нас, здесь сидящих, когда-нибудь обольстил, использовал, обманул и выставил на посмешище какой-нибудь мужчина.
Спецпроекты
Фантастические итоги 2019
Лучшие книги: фантастика и фэнтези
Лучшие фантастические сериалы
- Благодарность читателям!
- О Мире фантастики
- Где купить журнал?
- Список номеров
- Подписка
- Наш магазин
- Контакты и редакция
- Пользовательское соглашение
- Как стать автором МирФ
- Награды «Мира фантастики»
- Связаться с нами
- Форум МирФ
- Старый сайт
16+ © 2020 Hobby World Любое использование материалов допускается только с согласия редакции. Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции.
Читать онлайн «Ведьмак» автора Rider Rokhan — RuLit — Страница 50
Таким образом на магическую поддержку ведьмак рассчитывать не мог. Фрингильин медальон на его шее лишь слабо пискнул: «Абонент занят, ждите ответа.»
— Дийкстра-а!! — завопил Геральт, совершенно отчаявшись.
— Дийкстра к тебе теперь еще долго приставать не будет, — сообщил, ухмыляясь, кильмулис, — Скоя’таэли подсунули ему свой рецепт пластиковой взрывчатки, где в инструкции предлагалось использовать вместо стеклянной посудины аллюминиевую кастрюлю. Говорят, взрыв был такой, что главшпиона выпутали из ветвей какой-то туссентской пальмы, только после того, как спилили ее.
Геральт замолчал, жалея, что банки из-под нитратов в террористическом вертепе, а не прекрасный лик Йеннифэр, будет последним, что он видел в своей долгой героической жизни. Чудовища привели себя в порядок после битвы и начали готовиться к банкету. Они расстелили скатерть, расставили тарелки, раздали вилки с ножами и распределили лабораторные фильтры в качестве салфеток. Долго ругались, чья очередь будет мыть после трапезы посуду. Кильмулиса послали за водкой. Гремлин предложил потушить Геральта в тазу на газовой плитке с чесноком и помидорами. Прыскирник надушил свои валенки в честь банкета духами «Шанель N5». Ёлкоглаз Канделябрыч был, конечно же, героем дня, окруженным всеобщим восхищением.
— Молодец! — хвалил его корред, — Можешь же, когда хочешь! Клянусь, даже допплер не сумел бы так здорово изобразить эльфа!..
— Ну, во-первых, у меня явный актерский талант, я даже думаю поступать в театральный. — ответил скромный Канделябрыч, — А, во-вторых, что уж тут было такого трудного, когда меня сам же Фаоильтиарна относительно себя проинструктировал? Это был у нас с лысым запасной план. Скоя’таэль в первый же день заключения избил охранника и одел тамошнему пахану на голову парашу. В результате террористу добавили еще три года тюрьмы. А дальше вампиры ночью подлетели к крепости, выломали решетку в окне, выкрали Фаоильтиарну из общей камеры (никто, надо сказать, и не возражал) и улетели с добычей куда подальше. Когда команданте узнал, что его намерены отпустить на все четыре стороны, если он поможет, то сразу же сдал нам свою тайную лабораторию в пещере, где партизаны готовили покушение на Дийкстру. Остальное было делом техники.
— Да уж, — проворчал вечно недовольный вампир-Гаврош, почесав надпись на лбу, — Зато как ты лоханулся, когда изображал бабу! Насилу ноги унесли.
— Ладно, — огрызнулся Канделябрыч, — Скажи спасибо, что я не стал вить гнездо на люстре и пытаться отложить там яйца. У теплокровных в сезон размножения это сплошь и рядом, между прочим.
— С тебя станется! — поморщился бомжеватый вампир, — Двоечник хренов.
— Не ругай его, — вступился за товарища корред, — Прыскирник подсунул Ёлкоглазу ученый трактат про людей за авторством барбегаза Кузьки. Это своего рода Фоменко среди барбегазов. Он, эпатажник, и не такое сочиняет. А наш паучара — деревенщина и читает всякую муть.
Канделябрыч стыдливо покраснел, мигая подбитым глазом. Бомжеватый вампир сурово посмотрел на елочное существо:
— У теплокровных гнезда вьют птицы. Люди нет. Понял?
— Да. А яйца люди откладывают?
Лысая гора
Лысая гора – это локация, находящееся на юге Велена. Её можно увидеть издалека, ориентируясь на огромный засохший дуб. В начале игры, когда основная сюжетная линия прослеживается в Велене, этот дуб неоднократно видели вы и ваш Геральт в своих странствиях.
Мягко сказать – это не очень приятное место, учитывая историю «правления» хозяек леса, а также на северо-востоке от горы располагаются Кривоуховы топи и печально известная деревня Штейгеры.
Лысая гора – это место для ежегодного сбора Ведьм, в ходе которого Хозяйки Леса (те ещё личности) выбирают до трёх юношей и девушек, допускают их на вершину горы, а когда спускаются («просветлённые» и «счастливые»), то приносят людям три магических желудя. Именно эти желуди обеспечивают их край хорошим урожаем на этой далеко не лучшей плодородной земле.
Итак, возвращаясь к прохождению одноимённого квеста.
Отправляйтесь к точке, отмеченной на карте. Поднявшись по каменной лестнице в деревню, Геральт и Цири встретят старика и парня с арбалетом. Воспользовавшись их гостеприимством, путники присядут у огня за приятной беседой.
Выслушав от старика историю горы, ведьм и их деревни, отправляйтесь к Тэкле, так как только в её власти допустить на вершину горы юношей и девушек.
По дороге вы встретите старого знакомого прибожека Ивасика, а также, если в ходе прохождения квеста «Сон в большом городе» вы прогнали Сару из дома, то она составит компанию своему другу.
Выслушав просьбы Ивасика отказаться от мести, пройдите дальше к шатру. Слепая женщина (Тэкла) попросит Цири подойди поближе, а её помощника опишет ей внешность молодой ведьмачьке.
Цири будет допущена к вершине горы, но Геральту, пропахшему кровью и страданиями, туда путь закрыт.
Независимо от того, какой вариант вы выберите, начнётся испытание Тэклы, успешное прохождение которого и откроет для Геральта путь к Имлериху (или нет?).
Почувствуй себя Сапковским — Фалька (Цирилла). Паветта ?
Блуждая по мирам — легко заблудиться, ведь никогда не знаешь, где ты оказался и, главное, когда…
Утро всё не наступало, всю ночь в голове девушки появлялись разные образы: то воинствующий царь зверей — украшенный короной лев, то бесконечные крики и пожары. Ей была страшно, как маленькому ребёнку, и не было рядом никого, кто смог бы её защитить. Стоявший перед глазами, ещё минуту назад замок, вдруг исчез, пожираемый голодными языками пламени, и перед ней показался образ чёрной хищной птицы, которая не прочь поживится маленькой девочкой.
Путница вскочила с криком «Геральт, помоги!», таких терзающих кошмаров Фалька не помнила уже давно.
Утром, в свете восходящего солнца, лес приобрёл ни то что бы знакомые, а уже родные очертания… Пробираясь сквозь, ещё молодые, деревья Фалька вышла к дороге. По всему лицу растянулась улыбка – ведь дорога упиралась в Цинтру. Неужели я дома, не уж то всё закончилось, — не успела произнести Фалька, как сама себя перебила, поняв, что Цинтра ничуть не изменилась с воспоминаний её детства. Фалька, нет Цири всё поняла…
Ничто не отличало этот день от остальных, всё так же замечательно в Цинтре. Но всё же все в замке были чем-то взволнованы. Нет, это не был страх перед королевой, просто все суетились, готовились к завтрашнему дню рождения молодой госпожи – принцессы Паветты.
То, что день рождения был у молодой красивой девушки, Цирилле поведал старый пьянчуга, который был счастлив дармовой кружке пива.
— А ещё, эт самое, наша прынцесса, ну та что сегодня эмининница, будет гулять в он том саду, эт я знаю, уж поверь мне, — смакуя глотки халявного пива произнёс мужик, — так, что с тебя ещё одна кружка!
— Хватит и одной, алкаш, и убери свои грязные руки с моего зада, -сказала Фалька и треснула пустой тарелкой по голове пьянчуги.
Тарелка вреда никому не принесла, ведь мужику доставалось иногда и лавкой по затылку от мене сдержанных барышень и их спутников.
Фальке пришлось ждать довольно долго сегодняшнюю именинницу, но всё это время она провела в раздумьях. Как же она соскучилась по своей матери, как же давно она её не видела, как много она бы хотела ей рассказать, предостеречь, как же много всего…
— Привет, милашка,- с улыбкой произнесла Цирилла, обращаясь к молодой принцессе.
— Привет, тётенька, ты пришла меня поздравить? Ура, Ура, у меня сегодня самый счастливый день, столько будет подарков, — радостно завизжала Паветта.
— Конечно, моя дорогая, я расскажу тебе одну историю, историю одной любви, ты же любишь такие?
— Даааааа!, -прокричала принцесса и уселась рядом на скамейку.
— Ну так слушай, это история об одной девушке, которая причинила очень много боли своим близким, которая грабила, убивала людей и совершала ужасные поступки ради того, кого искала всё свою жизнь…
Прошёл не один час, когда Фалька закончила свой рассказ.
— Ну как, тебе понравилась история?, — глядя на принцессу грустными глазами спросила Фалька, — как тебе Цири, что ты о ней думаешь?
— Я, я…, -захлёбываясь в своих словах и мыслях, произносила Паветта, — да я её ненавижу! Бедный Геральт, он так страдал из-за неё, а сколько людей погибло, пока её искали, уж лучше бы её и не было никогда!
— Как я тебя понимаю, солнышко, но сколько раз я пыталась это исправить, сколько раз пыталась прекратить её жизненный путь… теперь-то я поняла, что нужно исправлять не последствия, а саму первопричину.
Паветта поняла, про что говорит Фалька, лишь после того, как почувствовала струйки крови, стекающие по её телу.
Быть первопричиной оказалась очень больно, даже для принцессы…