Агония одиночества. Пневматология страха. Ч. I

Agony – сурвайвал-хоррор от польского разработчика Томаша Дуткевича. Игроку предстоит управлять попавшей в ад душой человека, который не помнит своего прошлого. Блуждая по лабиринтам ада в поисках выхода, вам придется вселяться в другие проклятые души и подчинять своему контролю низших демонов. Вернуть герою воспоминания может только мистическая Красная богиня, которую вам предстоит победить и выбраться из этого проклятого места. Agony впечатляет своим визуальным стилем, жестокостью происходящего и вариативностью геймплея. Разработчики обещают несколько концовок, атмосферу отчаяния и несколько режимов для хардкорных игроков.

Глава – 1: Недра Преисподней

Стоя перед мостом (подвесным), обратите внимание на отдалённое поселение с левой стороны и парочку лестниц около обрыва. Сейчас необходимо отправиться в сторону церкви. И не волнуйтесь, переходу ничего угрожать не будет.

Когда доберётесь до противоположной стороны моста, подбирайте «Опустошённый самоцвет» (Hollow Gem) с правой стороны от входа в часовню. Внутри поговорите с персонажем по имени сэр Вильгельм (Sir Vilhelm). Без особо страха входите внутрь – внутри вас ждёт долгожданный костёр «Часовня Арианделя» (Ariandel Chapel). Дальше встретите ещё одного разговорчивого персонажа по имени леди Фриде (Friede). Поговорите с этой леди и получите «Кольцо холодящего укусу» (Chillbite Ring). Подниматься сейчас на чердак пока что никакого смысла нет – там в данный момент никого не будет. Двери с правой стороны от костра тоже будут закрыты – чтобы разблокировать эти двери, придётся ещё немало потрудиться.

Выходите сейчас на улице и бейте несколько раз по одной и той же опоре моста. Мост в итоге обвалится и образует в таком случае не слишком удобную, но всецело отвечающую требования лестницу. Спустившись по лестнице, вы наткнётесь на разветвлённую систему из корней, которые будут вести вниз вплоть до замороженного озера. Как это обычно бывает, просто так спуститься вниз не посчастливится, потому что путь будет преграждён преследователя Фаррона (Farron Follower) и ещё два милвудских рыцаря (Millwood Knight) со своими луками, поэтому рекомендую долго на одном месте не задерживаться, иначе вас быстро убьют.

Перед тем, как начнёте расчищать местность, подбирайте четыре штуки «Комок заледеневшего мха» (Rime-Blue Moss Clump), которые удачно притаились между камнями с правой стороны. После этого спрыгните на голову ничего не подозревающему преследователю внизу. С левой стороны от него на платформе уровнем ниже вы сможете заметить ещё одного противника – убейте и его. Так что просто повторяете процедуру, после чего продолжаете двигаться вплоть до того, пока не доберётесь до большой платформы из камня, на которой столкнётесь уже с кристальной ящерицей (Crystal Lizard). За ящерицей можно даже не пытаться бежать, потому что она всё равно расшибётся при падении и, таким образом, с неё можно будет добыть кусочек «Мерцающего титанита» (Twinkling Titanite).

Следом предстоит избавиться от двух преследователей, которых можно будет заманить на платформу, где раньше была ящерица. В конце тропы с правой стороны будет лежать «Уголь» (Ember). Если будет желание, тогда можно будет избавиться от одного из двух надоедливых врагов (ими окажутся лучники). Разобраться с ними можно прямо с той тропы, где вы нашли уголь, либо поднявшись к ним на платформу. Однако в последнем случае учтите то, что придётся уворачиваться от атак массивного молота. С этого места можно будет вернуться обратно к обрушившемуся мосту.

По пути вниз не забывайте ещё подобрать обязательно «Саблю преследователя» (Follower Sabre) на одном из корней с левой стороны. Кстати о преследователях: один из этих преследователей (с факелом в руках) будет дожидаться героя на нижнем уровне. Так что можно будет прыгнуть ему прямиком на голову, после чего подбежать до последнего лучника, бой с которым нужно будет провести на земле. В случае если драться с ним нет никакого желания, тогда рядом находится костёр (прямо под системой корней).

В этой же стороне можно будет отыскать «Косточки возвращения» (Homeward Bone) и парочку плакучих ив, которые будут охранять новое заклинание под названием «Леденящая хватка» (Snap Freeze). Как только разберётесь с живыми деревьями, то на месте около косточек тут же появится лестница – дорогая через эту лестницу приведёт вас обратно к костру «Пещера у подвесного моста» (Rope Bridge Cave). По пути к нему подбирайте «Кусок титанита» (Titanite Slab) и убивайте парочку гигантских мух, которые мешают пройти дальше.

Отрывок, характеризующий Агония

Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь. – И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню. – Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару. – А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель. – Я его давно замечал, – сказал другой. – Да что, солдатенок… – А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали. – Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь? – Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель. – Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил. – А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь… – Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался. – Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор. – Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему. – А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные. – А ты думаешь как? У него от всех званий набраны. – А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ! – Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет. – Что ж, от холода, что ль? – спросил один. – Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет. Все помолчали. – Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали. Никто не возражал. – Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит… – Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье. – И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья. – Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя. – Какое врать, правда истинная. – А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил. – Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат. Разговор замолк, солдаты стали укладываться. – Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь. – Это, ребята, к урожайному году. – Дровец то еще надо будет. – Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда. – О, господи! – Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился. Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот. – Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть! Один солдат поднялся и пошел к пятой роте. – То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет. – О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте. Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев. В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев. – Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры. Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки. Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель. Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его. – Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю. – Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:

Глава – 2: Склепы

Всё, что осталось на данный момент сделать в этой локации – это одолеть Босса. За убийство этого вы получите «Кости чемпиона» (Champion`s Bones), которые пригодятся для доступа на PvP-арену и для нового оружия – «Храброе сердце» (Valorheart). Дальше вы встретите «Хранителя могил чемпиона» (Champion Gravetender).

Вступив в нелёгкий поединок с этим врагом, первым делом разберитесь с тремя волками, после чего поднимайтесь за стража. На самом деле он мало чем будет отличаться от остальных обычных вторгшихся NPC. Исключением является лишь возросшая полоса здоровья и уникальное оружие – парные мечи и щит. В бою постарайтесь избегать ударов, иначе рискуете быть оглушёнными на несколько секунд, что может вам стоить жизни. Если вашему персонажу хватит выносливости, тогда без остановки постарайтесь пробивать ему защиту (однако на это потребуется около трёх ударов).

Как только шкала здоровья стража достигнет 50%, вы услышите неожиданный вой, который оповестит о том, что на арене появился новый противник – гигантский волк. Стража необходимо будет в свою очередь добить до того, как переходить на следующего противника. Если вы этого не сделаете, тогда NPC начнёт вдобавок ко всему колдовать. Кстати, помните о том, что волк и страж уязвим к кровотечению.

Ближайший ориентир в ходе битвы с волком, станет, как это ни странно, не Сиф (Sif) из оригинала и даже не Командир крысиной гвардии (Royal Rat Authority) из второй части серии. Ближайший пример – это Саливанское чудище (Sulyvahn`s Beast). Поэтому подобно творению понтифика Иритилла, волк стражника могил крайне быстро кусает любого, кто окажется достаточно плотно к нему. Помимо этого, в арсенале будет иметься ещё и стремительный рывок в вашу сторону (но не больше трёх раз), ледяное дыхание (которое заполняет шкалу для обморожения персонажа), прыжок и режим повышенной агрессивности (индикатор – вой).

Воспользуйтесь массивными колоннами для того, чтобы защищаться от прыжков и ледяного дыхания. После завершения комбо, которое состоит из трёх атак, атакуйте. После воя – атакуйте. Иначе псина просто загрызёт вас на месте, либо постарается подбросить крайне жёстко в воздух.

После того, как одолеете волка и стража, тогда получите оружие стража – парный меч со щитом, которое носит название «Доблестное сердце» (Valorheart) и «Кости чемпиона» (Champion`s Bones), которыми можно воспользоваться для получения доступа к новой арене (PvP).

После победы над двумя тяжёлыми врагами, не забывайте зажечь костёр. После этого возвращайтесь обратно к подвесному мосту, откуда можно уже дальше попасть в «Поселение воронов» (Corvian Settlement).

Зал Света

Протагонист попадает на арену, в которой Демон всячески будет пытаться убить его. Чтобы выбраться, нужно отыскать четыре сердца и установить их на чаши весов. Для отвлечения противника попробуйте подобрать факел и поджечь распятых мучеников. Не забывайте пользоваться порталами.

Каждый раз, когда вы будете класть сердце в чашу — будет закрываться один из порталов, это осложнит задачу. Мы советуем установить одно сердце и найти три оставшихся. Только после этого класть их на весы. Как только все сердца будут на весах, откроется проход.

Глава – 3: Вороны

Вскоре вы наткнётесь на высушенный ров, внутри которого наткнётесь на самых частовстречаемых в этой локации врагов – гниющих воронов (неподалёку будет ещё прятаться одна из двух канализационных многоножек этого дополнения). Те враги, которые будут ползать – особой опасности из-за своей медлительности представлять не будут, тем не менее, некоторые индивиды больших размеров будут выпускать облако ядовитого тумана. С отправлением поможет «Комок цветущего пурпурного мха» (Blooming Purple Moss Clump).

На большом камне рядом будет сиять кое-что до жути заманчивое, но вот достать этот предмет пока что никак не получится, поэтому спускайтесь к переходу в следующий пустой ров. Ворота слева будут заперты, поэтому поворачивайте в правую сторону – в этом месте вас будет ждать рыцарь-ворон (Corvian Knight).

Теперь учтите то, что эти враги довольно быстрые и даже могут добраться до вас издалека. В конце концов, своими заострёнными когтями они могут вызвать кровотечение. В случае если есть возможность держаться от них на приемлемом расстоянии, тогда воспользуйтесь оружием дальнего боя. Если же нет, тогда воспользуйтесь слабостью этих рыцарей – низким балансом. Суть в том, что быстрая серия атак даст возможность нанести им довольно большое количество урона. Кроме этого не забывайте о том, что вовремя необходимо ретироваться (выносливость у героя всё-таки не бесконечная штука), иначе противник сможет уже в свою очередь нанести ответы удар.

В конце рва не пропустите «Большую душу неизвестного путешественника» около трёх ползающих ворон, после чего поднимайтесь выше по лестнице в здание. Также подберите «Уголь» (Ember) около стены и поговорите с дружелюбным вороном, который будет сидеть и дожидаться вас на кухне. После убийства следующего Босса не забывайте вернуться к нему, чтобы разжиться ещё одним «Куском титанита» (Titanite Slab).

Далее пробегайте по каменному мосту в сторону дома с левой стороны (внутри, кстати, вы сможете найти «Уголь» (Ember). Кроме этого, вас постараются удивить двое гниющих ворона: один резко выпрыгнет из дверного проёма, а второй попытается отправить вас при помощи газа. Так что, разобравшись с неприятелями, уничтожьте канализационную многоножку под вторым мостом. Подбирайтесь «Просто самоцвет» (Simple Gem) и открывайте ворота, после чего вернитесь обратно к костру.

По пути не пропустите очередную «Большую душу неизвестного путешественника» около окна, через которое можно будет вернуться обратно к костру. А за углом вас будет подстерегать гниющий ворон, поэтому будьте готовы к тому, что его необходимо будет убить. Следом убейте ещё заодно и ничего не подозревающую кристальную ящерицу слева, чтобы получить да «Больших осколка титанита». Теперь можете вернуться обратно к месту засады и с небольшого балкончика (деревянного) перепрыгивайте на валун, где будут уже расположены «Перья ворона» (Crow Quills).

После отдыха около костра, двигайтесь следом за гниющими воронами спереди, которые будут плестись по направлению к местной церкви. В определённый момент (пройдёт совсем немного времени), как вам на встречу выпрыгнет рыцарь-ворон, который начнёт с особой жесткостью убивать своих же сородичей.

Этот безумный рыцарь-ворон будет вооружён перьями воронами, которые совсем недавно удалось добыть и вам. Противник в свою очередь будет чередовать между быстрыми выпадами своей рапиры и со скоростными бросками дротиков, но теперь никакого кровотечения вызывать уже не будет. Помимо этого, рыцарь будет довольно прыгуч, поэтому старайтесь быть внимательными и остерегайтесь его атак сверху. Напоследок отмечу, что противник имеет низкий баланс, поэтому вы знаете уже, что с такими врагами нужно делать.

Впереди будет виднеться церковь вместе с местной библиотекой. Ворота, естественно, будут заперты. Поворачивайте в правую сторону около последнего здания на улице и войдите внутрь – в этом месте две гигантские мухи будут сторожить «Тёмный самоцвет» (Dark Gem). Снаружи можно будет обнаружить узкую тропу, на которой вас будет уже подстерегать и смиренно дожидаться группа гниющих воронов. Но как только засада останется позади, убейте выпускающего ядовитые пары пернатого ворона и подбирайте «Большую душу безымянного путешественника». С левой стороны будет ещё один охранник, так что не забывайте разобраться ещё и с ним.

Симптомы агонии

Клиника агонии характеризуется симптомами угнетения жизненно важных функций организма, обусловленных выраженной гипоксией. Исчезает болевая чувствительность, наблюдается потеря сознания, расширение зрачков, угасание реакции зрачков на свет, исчезают роговичный, сухожильные и кожные рефлексы. Агональное дыхание (либо чейн-стоксовское дыхание (то есть дыхание частое, поверхностное, судорожное, хриплое), либо куссмаулевское дыхание) может проявляться в виде слабых редких дыхательных движений малой амплитуды, либо коротких максимальных вдохов и быстрых полных выдохов с большой амплитудой и частотой 2—6 вдохов в минуту. В крайней стадии агонии в дыхании участвуют мышцы шеи и туловища — голова запрокидывается, рот широко открыт, возможно появление пены у рта, но, несмотря на кажущуюся активность таких дыхательных движений, эффективность дыхания весьма малая. В состоянии агонии характерным является терминальный отёк лёгких, который обусловлен резкой гипоксией, увеличением проницаемости стенок альвеол, ослаблением кровообращения и микроциркуляторными расстройствами из-за более раннего ослабления левого желудочка сердца по сравнению с правым и образующегося таким путём застоя крови в малом кругу кровообращения. Дыхание становится затруднённым и хриплым, в бронхах скапливается слизь, которая не может быть выведена из-за ослабления соответствующих мышечных механизмов, что вместе с накоплением отечной жидкости в лёгких, при невозможности отхаркивания, и делает дыхание клокочущим, обусловливает то, что носит название предсмертного хрипения (стерторозное дыхание). Агональное дыхание продолжается после наступления смерти в течение ещё короткого времени (15—20 секунд).

Судороги также являются проявлениями агонии и продолжаются короткое время (от нескольких секунд до нескольких минут). Происходит спазм как скелетной, так и гладкой мускулатуры. По этой причине практически всегда смерть сопровождается непроизвольными мочеиспусканием, дефекацией и семяизвержением, так как сфинктеры парализуются часто ранее, нежели мышечные группы, заведующие перистальтическими движениями. В других, очень редких, случаях имеется, наоборот, задержка мочи и растяжение мочевого пузыря (при мозговых агониях паралич же мышц, заведующих перистальтикой, в свою очередь, ведёт к так называемой агональной инвагинации кишечника, особенно у детей, страдающих кишечными коликами). В отличие от некоторых заболеваний, сопровождающихся судорогами, при наступлении смерти судороги несильные и неярко выраженные.

Реакция зрачков на свет сохраняется даже в состоянии клинической смерти. Данная реакция является рефлексом, замыкающимся в стволе головного мозга. Во время агонии происходит постепенное угасание этого рефлекса. Надо отметить, что первые секунды после смерти в результате судорог зрачки будут максимально расширены.

Резко меняется внешний вид агонизирующего человека: безучастное выражение лица, его черты заостряются (из-за перераспределения крови, а вместе с нею и лимфы, нормально создающей упругий вид тканей), цвет лица становится бледно-серым, иногда землистым, щёки вваливаются, появляются круги под глазами, глаза глубоко запавшие, взгляд безучастный, иногда страдальческий, устремлён вдаль, роговая оболочка глаза теряет свою прозрачность, нижняя челюсть отвисает из-за расслабления жевательных мышц, что в совокупности придает лицу особое выражение (так называемая маска Гиппократа), на коже появляется холодный клейкий пот, движения становятся дрожащими.

После терминальной паузы возрастает эффективность сердечных сокращений, повышается артериальное давление, на ЭКГ появляется синусовый ритм, прекращается эктопическая активность. Кратковременно восстанавливается сознание. В конце агонии пульс слабый, с частотой 20—40 сокращений в минуту, снижается артериальное давление. Агония в разных случаях бывает различной, в зависимости от основного страдания и других причин. При травматическом шоке и кровопотере во время агонии отмечаются: восковидно-бледная окраска кожных покровов и слизистых, заострённый нос, помутнение роговиц, расширение зрачков, брадикардия от 2—3 до 15—20 сердечных сокращений в минуту. При механической асфиксии — повышение артериального давления, рефлекторное замедление ритма сердца, множественные экстрасистолы, затем резкое падение давления, цианоз, судороги, параличи сфинктеров, выпадение языка из открытого рта, выделение слюны и слизи, образование пены у рта. Длительность агонии при этом может быть 5—6 минут, а при недостатке кислорода во вдыхаемом воздухе до 15—30 минут. При тампонаде сердца происходит прогрессивное снижение артериального давления и не происходит его повышения в состоянии агонии. Происходит внезапная остановка сердца (асистолия, фибрилляция желудочков), быстро развивается и резко выражен цианоз лица и шеи, иногда всего туловища. Одутловатость лица, возможны судороги. Дыхание продолжается ещё 5—10 минут после прекращения кровообращения.

Моментом окончания агонии и наступления смерти обычно считают последний удар сердца, но так как в конечном итоге смертельный исход наступает в результате не одной только остановки сердца, но и паралича дыхательного центра, то с одинаковой уверенностью концом агонии можно считать и последний вздох. Из органов чувств угасают раньше всего обоняние и вкус, потом — зрение, и лишь позднее — слух.

Признаки и виды[править]

• Пулемётный танец
  — в персонажа попадают из дистанционного оружия (чаще всего в спину), и далее, чаще всего в слоу-мо, он начинает давать круги и делать нечто похожее то ли на танец, то ли на очень жёсткий приступ радикулита. Педаль в пол давят случаи, если в персонажа палят со всех стволов и решетят пулями.
• Предсмертный мостик
  — падая после смертельного ранения (или чаще всего от броска), персонаж картинно выгнется мостом, опционально приподнявшись перед этим и посмотрев с гневом и отчаянием на убившего.
• Угорь на сковородке
  — это когда в предсмертный мостик добавляют пулемётный танец. Персонаж выгибается, катается по полу, опционально орёт — но пока в него не прекратят стрелять, не угомонится. Режиссёрам на заметку — если прибавить и удар током, можно сделать ещё вычурнее.
• Пуля в лоб с эмоциями
  — персонаж получает хэдшот строго посередине лба. Перед тем, как упасть, он успеет недоумённо посмотреть на стрелявшего, пару раз удивиться такому повороту событий. Более толковые режиссёры используют попадание в сердце. Персонаж посмотрит на рану вопросительно, а потом умирает.