Бремя Цезаря. Обзор экономической стратегии Caesar III от журнала Мой Компьютер

Цезарь 4 / Caesar IV (2006) PC | RePack от R.G. Механики

ИНФОРМАЦИЯ: Год выпуска: 2006 Жанр: Strategy Разработчик: Tilted Mill Entertainment Издатель: Vivendi Games Тип издания: RePack Язык интерфейса: RUS|ENG Язык озвучки: RUS|ENG Таблетка: RELOADED
СИСТЕМНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ:

✔ Операционная система: Windows XP (32-Bit), Windows Vista, Windows 7 ✔ Процессор: Intel Pentium 4 1.4 GHz, либо аналогичный процессор AMD Athlon или выше ✔ Оперативная память: 512 Мб ✔ Видеокарта: 64 МБ (NVidia GeForce3, ATI Radeon 8500 или более производительная) ✔ Звуковая карта: Звуковое устройство, совместимое с DirectX® ✔ Свободное место на жестком диске: 1,5 ГБ

ОПИСАНИЕ:

«Цезарь IV» возвращает вас во времена великого Цезаря. Станьте губернатором одной из провинций великой Римской Империи, сотворите с вверенной вам деревушкой чудо и превратите ее в огромный мегаполис со всеми благами античной цивилизации. Помните, что вы — единовластный правитель, отягощенный бременем ответственности за своих подданных. Вы обязаны обеспечить горожан всем необходимым, они должны пребывать в безопасности, сытости и чистоте.

Особенности игры:

Планируйте с умом! В вашем распоряжении более сотни различных зданий: жилых, торговых, производственных, развлекательных и других. Стройте их, где угодно, но не забывайте, что правильное расположение каждого элемента городской архитектуры имеет особое значение и влияет на состояние всего поселения. И еще — не экономьте на дорогах, жители империи привыкли к качественной брусчатке под ногами. Губернатор — не только строитель. Помимо архитектурных дел на ваши плечи ляжет множество иных забот. Окружающий мир полон неприятных сюрпризов. Чума, пожары, наводнения, неурожайные годы, народные волнения и нападения варваров угрожают благоденствию и процветанию ваших владений. Боритесь со стихией и недругами, не допустите катастрофы! Античная демократия. Хоть в ваших руках и сконцентрирована огромная власть, никогда не вредно узнать мнение народа. Выхватив любого прохожего из толпы суетливых римлян, вы узнаете его мнение о состоянии полиса и насущных проблемах. Только учтите, что у разных социальных групп — разные потребности. Принять верное решение помогут мудрые советники. Внешняя торговля — путь к процветанию. Налаживая сообщение с соседними провинциями, вы значительно улучшаете экономику и демографию своего города. Торговля с соседями обеспечит присутствие на рынке экзотических товаров и солидные отчисления в казну в виде налогов с купцов. Особенности репака:

Версия игры — v 1.2 Ничего не вырезано/перекодировано

Перечень городов и служебный рост

В мирных провинциях главный упор делается на процветании. Требования по рейтингу процветания здесь выше, чем в военных городах. В нескольких миссиях мирные города (Капуя, Таррако, Лугдунум) вообще не подвергаются нападениям и, соответственно, защищать их военной силой не требуется. Однако в дальнейшем и мирные провинции будут нуждаться в обороне, разница только в том, что вторгающиеся варвары не столь многочисленны.

Император последовательно награждает успешного администратора чинами, частично совпадающими с иерархической лестницей римского общества: Клерк, Инженер, Архитектор, Квестор, Эдил, Претор, Консул, Проконсул, Цезарь (соправитель).

Условия победы

Для победы в каждом задании необходимо достичь необходимого уровня по следующим критериям: численность населения, «культура», «процветание», «мир» и «расположение цезаря».

Рейтинг культуры определяется количеством образовательных и развлекательных учреждений на душу населения. Для повышения рейтинга необходимо проконсультироваться с советниками по образованию и культуре, и при необходимости построить ещё несколько образовательных или развлекательных объектов. Обновляется 1 раз в месяц.

Рейтинг процветания зависит от многих параметров, главный из которых — качество жилищных условий патрициев и плебеев. Помимо этого, учитывается экономическая ситуация в провинции, уровень налогов и заработной платы. Например, в случае экономического спада рейтинг процветания перестает расти. Для его повышения необходимо улучшить качество жилья патрициев и плебеев. Обновляется 1 раз в год.

Рейтинг мира растёт по мере спокойного существования провинции без нападений вражеских войск и городских мятежей. Этот рейтинг повышается сам по себе, губернатору необходимо только не допускать его снижения. Обновляется 1 раз в год.

Рейтинг расположения цезаря определяется тем, насколько быстро губернатор выполнял дополнительные просьбы императора — высылал ему товары или армию. Чтобы повысить рейтинг, необходимо либо послать цезарю подарок из личных средств, либо дождаться очередного запроса и выполнить его в кратчайшие сроки. Обновляется немедленно.

Отрывок, характеризующий Caesar III

– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне. – Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение. Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо. – Через кого вы получили это? – сказала она. – Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne. Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея. – Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов. «Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение. Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее. Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки. Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него. – Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше. – Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали. – Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя? – Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон. – Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью. – Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил. – Отчего же нет? – сказала княжна. – Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец. Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей. – Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она. – Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы… – Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове. – Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она. – Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать. – Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья. Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул. – Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи. Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила. – Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога. Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков. Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою. – Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба. – Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте… – Какой же обман? – удивленно спросила княжна – Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию. – Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку. Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны. – Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб. Дрон, не отвечая, вздохнул. – Если прикажете, они уйдут, – сказал он. – Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара. Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь. – Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи. – Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына. Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания. – Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею. Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.

Ссылки