Freedom Force vs. The Third Reich: Прохождение

Freedom Force vs. the Third Reich
(рус. Силы Свободы против Третьего рейха) — компьютерная игра, разработанная компанией Irrational Games, продолжение игры Freedom Force. Относится к жанру ролевых игр в реальном режиме времени.

Так же, как и в первой игре, в игре Freedom Force vs. the Third Reich игрок управляет командой супергероев, которым теперь приходится бороться против нацистов.

Игра юмористически (но уважительно) копирует стиль «Серебряного века комиксов». В особенности визуальный стиль игры эмулирует стиль Джека Кирби — одного из создателей вселенной Marvel.

Сюжет

Ядерная Зима выкрадывает коматозное тело Повелителя Времени и использует его чтобы выкрасть кубинские ядерные ракеты, оставшиеся со времён Карибского кризиса чтобы развязать ядерную войну между США и СССР. Отряд Свободы нарушает его планы, но по возвращении обратно они узнают что история изменилась — страны «Оси» победили во Второй мировой войне. Воспользовавшись нарушением во времени, Ментор посылает героев в прошлое чтобы победить злобного Блицкрига, который и является нарушителем истории. Там, Отряд Свободы встречается с героями того времени. Во время финальной битвы с силами Блицкрига, Алхимеса вбирает в себя энергию Повелителя Времени, освобождает Мен-Бота из Небесных Часов, но сходит с ума из-за внезапного расширения её способностей. Таким образом, Алхимеса становится злодейкой Энтропией, которая угрожает самому пространству-времени. В конце концов, герои побеждают Энтропию. Обратившись на краткий момент в саму себя, Алхимеса стирает себя из истории чтобы она никогда не смогла стать Энтропией, но внезапно обнаруживает себя в компании загадочного существа — Энергия X.

Персонажи

Почти все персонажи из первой части возвращаются в этой, хотя добавляются и новые герои и злодеи.

Новые герои

• Могильный Камень — Нэтан Грейвс был обвинён в убийстве своей жены, которое было совершено его новым соседом. Пребывая в шоке, он даже и не пытался себя защищать во время судебного процесса и был приговорён к казни на электрическом стуле. В момент казни Грейвса, в провода попал заряд Энергии X, проследовав в его тело. Став полуживым, Грейвс получил электрические и духовные способности. Став Могильным Камнем, он всё ещё носит капюшон приговорённого. Могильный Камень способен вселиться в тело врага и управлять им пока его собственное тело становится неосязаемым.
• Бард — Гарри Холмс настолько любил труды Уильяма Шекспира, что они поглотили его жизнь. Когда его помешательство стоило ему любимой женщины, Гарри бросил свою лютню, случайно попав ей в канистру Энергии X. Таким образом он получил способности, напоминающие о его любви к Шекспиру: пение гипнотизирующих од и метание взрывающихся черепов Йорика.
• Зелёная Джинния — Джани Аль-Хаджани постоянно содержалась взаперти её собственным отцом, могущественным шейхом, который заставил её выйти за мужчину, которого она никогда не встречала. Её пожилой слуга и друг Мустафа помог ей бежать, но слуги её отца начали пытать старика, пытаясь узнать где она. Девушка защитила Мустафу своим телом, прежде чем в неё попал заряд Энергии X. Заряд превратил её в легендарного зеленокожего джинна, летающего на ковре. С тех пор Зелёная Джинния борется с неправедливостью и злом, хотя зачастую она больше любит повеселиться, чем заниматься делом.
• Кетцалькоатль — каждый год дед Джони Азотля водил внука в Музей Патриот-сити чтобы рассказать ему о истории. Джони наскучил рассказ о посохе ацтекского бога Кетцалькоатля, и он оставил деда одного. Он пошёл на крышу чтобы снять напряжение, но мимо него незаметно прокрался грабитель. Внезапно, Джони устышал выстрел в музее. Обнаружив своего деда в предсмертном состоянии, Джони погнался за грабителем, который выкрал посох Кетцалькоатля. Догнав злодея, Джони попытался забрать посох. В посох попал заряд Энергии X, и Джони застрял в мире духов, а его место занял Кетцалькоатль. Он поймал грабителя и оживил деда Джонни. С тех пор, Кетцалькоатль поклялся бороться с преступностью в Патриот-сити, так как он считает что его присутствие в городе — воля судьбы.
• Блэкджек — Джек Сент-Джон Спэйд был британским изобретателем, работающим в Военном Институте Её Величества во время Второй мировой войны. Хотя он хотел воевать на фронте, его наставник профессор О’Тул убедил его что Англия не может позволить потерять его гений на поле боя. Одной ночью, Спэйд узнал что Блицкриг обманом заставил О’Тула создать оружие которое бы полностью уничтожило Королевские ВВС. При попытке вмешательства, Блицкриг парализовал его ноги. В отчаянии, Спэйд покрыл игральную карту своим новым изобретением, смесью яда и кислоты, и бросил её в горло О’Тула. Отрёкшись от работы учёного, Спэйд экипировал себя оружием и устройствами собственного изобретения и боролся с нацистами в роли Блэкджека. Как и другие герои той эры, его способности не основаны на Энергии X. Кроме своего пистолета и кулака, Блэкджек также умеет метать кислотные игральные карты и ослепляющие гранаты, а также может использовать муляжи для отвлечения внимания врага. В конце игры, Блэкджек возвращается в свои родные 1940-е, которые по его мнения являются более мирным временем.
• Триколор — француженка Сабрина Триколет была всемирным чемпионом по фехтованию. Завоевав золотую медаль на Летних Олимпийских играх в 1936 в Берлине, она была схвачена Блицкригом, который промыл ей мозги. С тех пор Сабрина являлась агентом Третьего рейха, арестуя подпольщиков в Режиме Виши. Во время казни группы повстанцев, один из них начал петь гимн Франции. Пытаясь заставить его замолчать, они заметила флаг Франции на его шарфе, и это разбило её «программирование». Она стала Триколором, желая во что бы то ни стало освободить свою родную страну от власти нацистов. Способности Триколор основаны не на Энергии X а на её таланте по-фехтованию.
• Король Небес — Эйс Ганнер был американским актёром, известным по своей роли Короля Небес, киношного героя побеждающего фашистов. Скромный Эйс, заметив что актриса Шармейн была заинтересована в «настоящих героях» — солдатах, а не его вымышленный герой, начал пытаться модифицировать свой бутафорный реактивный ранец, чтобы стать настоящим героем. Это ему удалось лишь частично, но он получил свой шанс когда Шармейн начал угрожать оружием нацистский шпион. С помощью своего ранца, Эйс бросился на фашиста и победил его. На лаврах героя, эйс решил покинуть Голливуд и стать настоящим Королём Небес. Будучи поклонником Короля Небес в детстве, Пуля помогает своему кумиру отремонтировать свой реактивный ранец чтобы тот смог летать (следует заметить что об этом Пуля прочитал в старом комиксе о Короле Небес; см. Парадокс происхождения и Парадокс предопределения). Все способности Короля Небес основаны на его бронированном костюме.

Новые злодеи

• Красный Октябрь — загадочная советская ведьма, обладающая волшебными и иллюзорными способностями сродни Ментору. Поначалу она борется с Отрядом Свободы под командованием Ядерной Зимы, пытаясь уничтожить США ядерным катаклизмом. Но узнав что Ядерная Зима на самом деле хочет превратить весь мир в ядерную пустошь, Красный Октябрь переходит на сторону Отряда Свободы и помогает им победить Ядерную Зиму. После битвы, она исчезает и угрожает героям.
• Блицкриг — нацист, обладающий могущественными ментальными способностями. Под личиной директора ЦРУ, он обманом заставил Отряд Свободы отдать ему тело Повелителя Времени после их победы над Ядерной Зимой. Он воспользовался способностями Повелителя Времени, чтобы отдать фашистам в прошлом Энергию X, что позволило им выиграть Вторую мировую войну. Его происхождение неизвестно. Внешне, Блицкриг немного напоминает Гитлера, но также имеет монокль, тонкие усы и удлинённую голову с видимыми венами.
• Красное Солнце — японский офицер, превращённый Энергией X в самокопирующегося злодея. Красное Солнце является армией одинаковых воинов с единым разумом. Он вооружён мечом и огненными сюрикэнами, а также обладает способностью вызывать огненные элементы. При гибели одного Красного Солнца, остальные перераспределяют его силу между собой. Красное Солнце следует строгому кодексу чести, предупреждая врага перед боем и благодаря героев за честь умереть в битве с ними. В отличие от Дежавю, все Красные Солнца являются равными версиями, то есть не существует одного «оригинала».
• Фортиссиммо — итальянский оперный певец спорного таланта, который получил сверхспособности благодаря Энергии X, подаренной Блицкригом. Фортиссиммо умеет летать и пользоваться своим голосом как оружием. Его помощники одеты, как древнеримские центурионы. Во время первой встречи с Отрядом Свободы, Фортиссиммо пытается уничтожить такие ценные культурные артефакты как Библия Гутенберга, «Сумма теологии» и первый сборник Шекспира. В конце концов, Фортиссиммо съедает статуя динозавра, оживлённая Энтропией.
• Энтропия — слияние Алхимесы и сил хаоса. Из-за использования способностей Повелителя Времени и контакта с духом хаоса, Алхимеса сходит с ума и превращается в злобную Энтропию. С помощью Повелителя Времени, героям удаётся достаточно ослабить Энтропию чтобы позволить сознание Алхимесы «вынырнуть» на поверхность. Поняв что у неё нет иного выбора, Алхимеса использует свои способности чтобы предотвратить своё рождение. Но затем она обнаруживает перед собой загадочное существо, которое называет себя Энергией X.

Отрывок, характеризующий Freedom Force vs. the Third Reich

И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов. – Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя? – Это длинно было бы, – отвечал сын. – Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d’empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком. – Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.] – «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола. Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату. – Сomme c’est un homme d’esprit votre pere, – сказала она, – c’est a cause de cela peut etre qu’il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.] – Ax, он так добр! – сказала княжна. Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками. В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи. – Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса. Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства. – А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос. – Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила. Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице. – Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c’est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело. Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим. – Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он. – Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна… – Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей. – О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает. – Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей. Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса. – МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она. – Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце. – Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я. Брат недоверчиво покачал головой. – Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним. – Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей. – Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба. – Что, мой друг? – Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то. Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата. – Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей. – Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне? – Конечно, в чем дело? – Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь? – Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он. – Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы. Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею. – Пожалуйста, Andre, для меня… Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо. – Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.] Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали. – Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь. – Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?